Пусть уходит!

Отпустить Донбасс

Александр Мотыль, Опубликовано в издании Foreign Policy, 12.08.2016

Оккупированный Донбасс для Украины - бессмысленное бремя. Киеву пора согласиться, что без него будет лучше.

Хотя о российско-украинской войне Запад почти забыл, она по-прежнему ежедневно отбирает жизни. Действительно, последние 2 месяца продемонстрировали значительную эскалацию конфликта со стороны России и её сателлитов, что дало основания аналитикам ожидать полномасштабной войны.

В данном случае еще прискорбней то, что политика Украины по отношению к оккупированной территории восточного Донбасса, который находится под контролем пророссийских сепаратистов с начала 2014 года, зашла в тупик. Киеву не хватает сил для победы над Россией и её ставленниками, но и принять условия Путина по реинтеграции региона Украина не может. Однако Киев настаивает на продолжении борьбы за Донбасс во имя сохранения национального суверенитета и подтверждения российской агрессии. Абсолютно неважно, хочет ли российский президент продолжить вторжение, наступление или нагнетание ситуации. Это не имеет ничего общего с тем, что делает Украина (или с наличием у нее какой-либо рациональной стратегии).

Что же следует делать Киеву? Ответить на этот вопрос нелегко, особенно, если учитывать крайне чувствительное отношение граждан к потенциальному расчленению страны. С другой стороны, украинцы должны спросить себя, на что они готовы тратить чрезвычайно ограниченные ресурсы: на свои собственные нужды или на поддержание оккупированной территории. В идеальной ситуации в таком выборе просто нет необходимости. Но в реальном мире, в условиях экономического кризиса и существующей российской угрозы, Украина обязана отпустить Донбасс психологически, экономически, и, возможно, даже политически.

Такой выбор определяется тремя основными соображениями.

Во-первых, Украина не может отразить агрессию России военным путем, любая попытка лишь сделает ее более уязвимой. Несмотря на то, что Украина может одержать победу в локальном конфликте, принудив Россию к “ничьей”, в широкомасштабной войне это невозможно. Хотя, в случае вторжения, Россия, скорее всего, не сможет подавить широкое партизанское сопротивление. Но, даже при наилучшем варианте, полномасштабный конфликт будет иметь для Украины и ее граждан катастрофические последствия.

Во-вторых, [оккупированный] Донбасс экономически истощает того, кто его контролирует. Экономика оккупированного анклава находится в свободном падении. Трое западных экономистов подсчитали на основе потребления электроэнергии регионом в ночное время в качестве некоего суррогата ВВП, что “экономическая активность в Донбассе упала до … 30-50% от довоенного уровня в крупных городах и до 10% в некоторых малых городах”. Квалифицированные работники покинули регион и вряд ли возвратятся. Условия жизни просто катастрофические, инвестиции отсутствуют. И без помощи России, которую оценивают, примерно, в $39 млн в месяц, в экономической и общественной жизни региона, судя по всему, наступит коллапс. Россия уже ощущает тяжесть поддержания оккупированной территории на плаву, несмотря на то, что её экономика и ресурсы гораздо больше, чем у Украины. Если Украина внезапно получит контроль над оккупированными территориями, она не сможет поддерживать их и себя экономически.

В-третьих, реинтеграция оккупированного Донбасса на российских условиях  (если Россия оставляет за собой контроль над государственной границей, и пророссийские “прокладки” остаются на месте) будет означать для Украины самоубийство. Такие “прокладки”  будут поглощать и без того ограниченные ресурсы, препятствовать реформам, остановят политическое движение Украины в европейском направлении и обеспечат условия для возвращения в политическую жизнь партий, олигархов и криминальных элементов, управлявших регионом с момента обретения Украиной независимости в 1991 году.

Из этих трех постулатов следует, что Украина скорее сможет стать более безопасной и способной к реформам без оккупированного Донбасса, чем с ним. А Россия, в свою очередь, станет слабее и будет нести непомерные затраты, поддерживая оккупированный Донбасс.

Итак, что же делать Украине?  Каким образом решение отпустить оккупированный Донбасс может стать приемлемым политическим выбором?

Прежде всего, украинцы должны психологически отмежеваться от территории, оккупированной Россией. Они должны стать к донбасскому анклаву столь же безразличны, как и к населенным украинцами Дальнему Востоку России или Канаде. На это может потребоваться какое-то время, однако чем дольше будет продолжаться российская оккупация Донбасса, тем легче украинцам будет отказаться от самоидентификации с землями, которые по факту являются пророссийскими или антиукраинскими. Растущее число жертв конфликта (в первой половине 2016 года, в общей сложности, погибли или получили ранения 623 украинских военнослужащих – достаточно большое количество, которое не останется неизменным в долговременной перспективе), должно убедить некоторых украинцев в том, что эти жертвы могут не быть  отмщены, а территории – брошены.

На данный момент общественное мнение разделилось. Согласно опросу, проведенному в феврале 2016 года, "прекращение всех связей между Украиной и неконтролируемыми территориями Донбасса" нашло поддержку среди 64 % респондентов на западе Украины, 51,5 %  – в центре, 24,2 %  – на юге, и 32,9 % на востоке. В то же время, тезис об "отделении территорий от Украины" был поддержан 27,6 % на западе, 24 %  – в центре, 12,1 %  – на юге, и 22,9 %  – на востоке страны. Цифры свидетельствуют, что украинцы готовы ослабить связи с анклавом, но должно пройти еще некоторое время для того, чтобы большинство безоговорочно поддержало идею отделения. Интересно отметить, что переполненные украинские кафе и рестораны свидетельствуют, что многие украинцы фактически уже признали отделение и ведут себя так, как будто проблемы Донбасса не существует. То, что многие жители Украины не из Донбасса никогда не посещали регион и практически ничего о нем не знают, только усугубляет эту отстраненность.

Центральным в психологической парадигме отделения является отказ от установки, что Донбасс имеет важное значение для жизнеспособности украинского государства и нации. За последние два года, в течение которых Украина выжила, стабилизировала экономику и начала реформы, –  стало очевидным, что страна может отлично существовать и без анклава. Украинцы должны также наработать альтернативную национальную идею, которая не идентифицирует оккупированный Донбасс как сакральную, чисто украинскую территорию. Это было бы достаточно сложно, но, по иронии судьбы, пророссийские донбасские “прокладки” помогают процессу, продвигая собственное историческое видение развития и антиукраинскую идентичность, организовывая свои собственные политические институты и интегрируясь в экономическую, культурную и военную систему России.

Украинские политические элиты разделились в отношении оккупированного анклава, аналогично украинскому общественному мнению. Отделение Донбасса уже стало легитимной темой публичной дискуссии и больше не вызывает немедленных обвинений в измене, как это было два года назад. Но ни одна из политических сил не нашла в себе волю сделать решительный шаг в направлении разъединения. Оппозиционный блок, политическая сила с неоднозначной репутацией, пророссийское образование, состоящее из сторонников бывшего президента Януковича, ратует за реинтеграцию региона в Украину на российских условиях. Националистические партии, такие как Свобода и Правый сектор, а также поупулисты из Радикальной партии Олега Ляшко и “Батькивщины”  Юлии Тимошенко ратуют за незаменимость региона для сохранения целостности нации и государства.

Однако действующее правительство президента Петра Порошенко и премьер-министра Владимира Гройсмана неявно приняло стратегию отделения, ограничившись риторическими призывами к реинтеграции и не предпринимая никаких практических шагов в этом направлении. Идея отделения станет респектабельным политическим течением для прозападных партий большинства, но только в случае, если их можно будет отождествить с реформами и хорошим управлением. Как только украинцы увидят, что страна может стать процветающей и без Донбасса, идеологема реаннексии потеряет свою привлекательность.

Вместе с тем, Украина должна извлечь максимум из существующего положения вещей. Минские договоренности, которые регулируют фактически несуществующий режим прекращения огня между Украиной и Россией, предоставляют каждой из сторон лучший вариант “Б”. Украина сохраняет свой суверенитет, Россия получает возможность вмешательства в конфликт, а сепаратисты могут играть в независимость. Такое равновесие может длиться некоторое время.

В результате Минские переговоры дают Украине время, которое ей отчаянно необходимо для усиления военного потенциала,  продолжения реформ и обдумывания механизма разъединения. Так как Украина будет эффективно отрезана от все более отдаляющегося и враждебного донбасского анклава, психологические, идеологические и политические тяготы постепенно будут становиться все менее значимыми.  

В то же время было бы разумно уменьшить или устранить экономическую зависимость Украины от ресурсов, добываемых на востоке,  таких как уголь. Киев должен стимулировать проукраинское население Донбасса к переселению в Украину и создать защитный периметр, который уменьшит контрабанду и атаки российских диверсионных групп, официально провозгласить, что не имеет намерений отвоевывать анклав военным путем и официально объявить территорию оккупированной Россией. Украина перевела бы всю формальную  ответственность и затраты на поддержание оккупированной территории на Россию, освободившись для проведения реформ.

Эти меры не закончат войну, которая будет продолжаться до тех пор, пока Путин не решит прекратить её. Но его решение выйти из конфликта может быть принято только после того, как Украина поймет, что не может рассчитывать на этот регион и станет сильной в экономическом, политическом и военном отношении. А для Украины, чтобы стать стабильной и сильной, нужно изолироваться от оккупированного Донбасса, возможно, не навсегда, но точно – на обозримый период времени в будущем.

Киев должен сделать выбор между своими стратегическими интересами и психологической и идеологической привязанностью к уже потерянному региону. Учитывая шаткое положение Украины, выбор очевиден.